В штабе имперской гвардии стоял обычный рабочий шум. Десятки адъютантов, аналитиков, тактиков и прочих людей, являвшихся нервной системой проводившейся операции бегали от стола к столу, от когитатора к когитатору, определяя наиболее благоприятную тактику противодействия противнику.

Штаб располагался в низком строении, похожем на перевернутую восьмигранную тарелку. Рокритовые стены блестели, отполированные потоками мольтерситовой пыли, которую нес непрекращающийся ветер. Этот минерал отличался феноменальной твердостью и использовался для изготовления буровых головок и режущего инструмента. Планета жила экспортом мольтерсита, который был ее благословением и ее же проклятием. Вездесущая пыль забивалась в шарниры и механизмы, истирая их за считанные недели. Механикумы выходили из себя, когда в герметичные боксы привозили очередной экскаватор или транспортник с заклинившим двигателем. Техника раскрывала чрево планеты. Планета пожирала технику в ответ.

Четверть планеты занимало пылевое море — огромная впадина, заполненная мольтерситовой крошкой, накопившейся за миллионы лет. Когда-то там были горы, высокие скалы, но ветры превратили впадину в гигантскую пескоструйку и теперь, из красноватой, переливающейся дюнами поверхности торчали лишь редкие булыжники, словно корни гнилых зубов.

Где-то в центре этой впадины несколько недель назад рухнул небольшой скиталец, битком набитый орками. Империуму в чем-то повезло — какой бы грубой ни была техника орков, даже она не могла устоять против мольтерситовой пыли. Но эта же пыль не позволяла подогнать войска и зачистить место падения скитальца. По этой причине, командование до сих пор только анализировало снимки с орбиты и держало маневренные отряды гвардии на краю пылевого моря, в готовности встретить зеленую волну орков.

Техники вокруг штаба видно не было. Лишь позади здания виднелось несколько гравискифов, принадлежащих командованию. Для защиты от всепроникающей пыли их накрыли пустотным щитом, чей мутный купол переливался зеленоватыми завихрениями.

Остальная армейская техника не удостаивалась такой привилегии. Затянутая в брезентовые чехлы, она пряталась внутри временных ангаров, с воротами, напоминавшими шлюзы.

Только люди были снаружи.

С замотанными лицами, с лазганами в плотных чехлах, они несли вахту на постах в окопах вдоль линии пылевого моря. Уставшие, они возвращались в свои бараки, чтобы съесть безвкусный рацион или растянуться на жесткой койке под шелест мольтерситовой пыли, скользившей по крыше.

— Как вы полагаете, скоро орки будут здесь? — Металлический протез шталь-губернатора постукивал по поверхности тактического гололита.

Он сейчас представлял высшую военную власть на планете и рядом с ним стояли представители всех видов войск, находившихся под его командованием. Чуть в стороне стоял почтенный магос механикумов, облаченный в традиционную красную мантию, с зубчатой отделкой по краю. Вокруг него летало несколько сервочерепов, сверкая рубиново-красными огнями и отбрасывая на стены и потолок блики от своих хромированных элементов.

Напротив шталь-губернатора стоял подтянутый адъютант, с нашивками космического флота. Рядом с планетой всегда находилось ударное звено крейсеров, поэтому космофлот оказался в первых рядах борцов с зеленой заразой.

— Они двигаются достаточно быстро, — четко ответил адъютант, — по нашим подсчетам они достигнут края пылевого моря в течении трех-четырех дней.

Шталь-губернатор оперся на гололит. Орбитальные пикты представляли из себя красноватое марево пыльных бурь, скрывавших передвижение сил орков. Лишь чувствительные инфракрасные датчики могли уловить редкие вспышки, когда оркам удавалось запустить тот или иной механизм.

— И почему их не разбомбили с орбиты, — процедил он сквозь зубы.

Адъютант видел, что шталь-губернатор находится в дурном расположении духа, но все равно ответил:

— Орбитальная бомбардировка была крайне нежелательна, — он покосился на магоса, — о причинах этого вам должны были доложить.

Шталь-губернатор отмахнулся от него, как от назойливой мухи.

— Да знаю, знаю, — рявкнул он, — опасения, что залпы батарей вызовут ужасные пыльные бури, — последние слова он произнес с механической интонацией, передразнивая механикумов, — как будто сейчас они не ужасные.

Магос за его спиной пришел в движение и приблизился к гололиту.

— Шталь-губернатор, — голос магоса был безжизненным и лязгающим, как будто слова прокатывались между шестеренками, — потенциальные пылевые бури могли бы угрожать всей планете. Обычно фронт бурь не доходит до мест выработки и производственных ульев, но ударная волна от бомбардировки подтолкнула бы воздушные массы. Мольтерситовая пыль...

Шталь-губернатор прервал магоса, впрочем, довольно мягко.

— Я это понимаю, магос. Просто это было бы самым простым решением.

Магос пролязгал:

— Самое простое решение далеко не всегда является самым правильным.

Шталь-губернатор подвигал челюстями, словно пережевывая несказанные слова. Портить отношения с механикумами — недальновидный поступок. Поэтому он сдержался и перешел к следующему пункту повестки.

Магос отошел на прежнее место. Позади него стояли двое техножрецов меньшего ранга, а также два скитария, сжимавшие в своих металлических руках устрашающего вида лазганы. Там же стоял закутанный в простую черную робу сервитор, который держал перед собой покрытый кроваво-красным шелком поднос, на котором лежал богато отделанный инферно-пистолет и какие-то церемониальные предметы, поблескивающие тусклой бронзой.

Снаружи гвардейцы при помощи сервиторов и немногочисленной, еще не вышедшей из строя техники, возводили укрепления, которые должны были помочь сдержать надвигающуюся волну орков. Рокритовые блоки скреплялись быстросохнущим цементом и укреплялись стальными контрфорсами, закрепленными на грунте. Но даже на тех блоках, которые были установлены вчера уже виднелись места, которые начали сглаживаться под действием абразивной пыли.

Высоко в небе пролетело звено штурмовиков. Авиация была практически полностью выведена из операции, из-за опасений, что основные потери будут по причине отказавших двигателей. Штурмовые самолеты в основном патрулировали границу пылевого моря, где воздух был уже достаточно чистым, или держались в резерве на случай неожиданного прорыва орков через линию укреплений.

Совещание штаба закончилось. Кое-кто из присутствовавших обитал прямо здесь, в небольших персональных комнатках, обставленных воистину по-спартански. Шталь-губернатор со своей свитой отбыл в столицу на суборбитальном челноке.

Последним помещение штаба покинул магос. Развернувшись, он направился к дверям, сопровождаемый караулом и слугами. Когда он перемещался, под его мантией, достигавшей пола, было видно движение, однако, никто не мог бы сказать, что там находятся человеческие ноги. Магос приблизился к тому состоянию, когда от человека в нем остался лишь мозг и еще несколько органов, а вся остальная плоть, такая капризная и ненадежная, была заменена на священный металл и механизмы.

Выкрашенный в красный цвет спидер необычной модификации ожидал магоса снаружи. Его борт украшал большой знак Омниссии, рельефно выступающий над обшивкой. Песчинки и каменная крошка разбивавшиеся о купол пустотного щита ринулись к беззащитному металлу, как только поле отключили, чтобы позволить магосу пройти на борт и магос своими обостренными чувствами слышал, как твердые частицы царапают корпус транспорта. Вознеся молитву Омниссии, он с сожалением подумал о том, что придется отдавать приказ о внеочередном техобслуживании, когда спидер вернется в ангар.

Спидер с гудением поднялся в воздух и полетел в сторону улья.

Орки приближались. Их первые ряды еще не показались на горизонте, но каждый гвардеец знал, что опасность рядом. Сотни глаз всматривались в клубы красной пыли, пытаясь поскорее увидеть противника. Неожиданно начавшаяся пылевая буря принесла дополнительные проблемы для обороняющихся.

— Они рядом, — твердо сказал шталь-губернатор, — орбитальные донесения показывают, что орки будут здесь с минуты на минуту. Все должны быть готовы к их встрече. Я хочу чтобы ни один зеленозадый не прорвался за оборонительную линию.

Остальные присутствующие молча смотрели на гололит, на который выводилась тактическая карта. Обычно пестревшая значками, в этот раз карта была практически пустой. Лишь несколько неровных линий показывали где расположены рубежи Имперской гвардии да несколько стрелок со стороны пустыни показывали предполагаемые места первых атак.

Только стоявший рядом с комиссаром астропат морщился и потирал виски, словно мучаясь от головной боли. Никто не обращал на это внимания.

— Магос, ваши силы на позициях? — шталь-губернатор посмотрел на механикума, который стоял на том же месте, что и в прошлый раз. Казалось, что он занял его с точностью до миллиметра.

— Два взвода скитариев находятся на первом рубеже, в квадратах А-семь и А-двенадцать. Еще один взвод находится в резерве, готовый в любой момент перекрыть место потенциального прорыва.

Шталь-губернатор кивнул. Несмотря на то, что он представлял собой верховную военную власть на планете, силы механикумов ему не подчинялись. Он мог лишь попросить их о содействии и надеяться, что шестеренки согласятся помочь.

Снаружи раздался взрыв. Звук донесся даже сквозь толстый рокрит бункера. В ту же секунду гололит осветился и мутное изображение гвардейского капитана повисло в воздухе.

— Орки! — Его хриплый голос разнесся по помещению штаба.

Впрочем, присутствовавшим не требовались разъяснения причин взрыва.

Голограмма погасла, видимо капитан предпочел лазган передатчику.

Шталь-губернатор отдал несколько приказов техникам и в воздухе повисло несколько изображений наружных камер. Их линзы, несмотря на специальную конструкцию и материалы, уже помутнели и передавали изображение не очень четко.

Прорыв был точно по центру. Позади линии обороны зияла огромная воронка, со дна которой поднимались клубы дыма.

Из завихрений пыли, поднятых бурей, на заграждения надвигались сотни громадных существ. Несмотря на кажущуюся неуклюжесть, двигались орки быстро.

Сразу стала понятна причина взрыва — из массы орков выделялись отдельные группы, волочившие на себе тупоносые цилиндры с оперением на одном из концов. Примитивные ракеты земля-земля. На глазах у всех одна из таких ракет исторгла поток пламени, который испепелил находящихся сзади орков, и рванулась в сторону частей гвардии. К счастью, сделана она была с типичной орочьей аккуратностью и искривленное хвостовое оперение направило ракету куда-то в сторону, где она и взорвалась, взметнув гигантский фонтан грунта.

Орки, казалось бы, вообще не обратили внимания на тех, кто попал под выхлопную струю ракеты. Лишь находившиеся рядом повалились в корчах от хохота, глядя на своих сородичей, с которых лохмотьями свисала обгоревшая кожа.

В этом и была их основная сила — орки не обращали внимания на потери.

Гвардейцы сосредоточили огонь на тех существах, которые несли остальные ракеты. Несколько снарядов попали в ближайший из цилиндров и тот взорвался огненным цветком, пожравшим ближайших орков. Однако волна зеленокожих даже и не думала останавливаться.

— Они правильно расставляют приоритеты, эти ракеты надо уничтожить в первую очередь, — прокомментировал шталь-губернатор, наблюдая за действиями гвардейцев.

— Несколько сотен килограммов взрывчатки, — добавил комиссар, — нам везет, что орки не знают про слово «точность».

— Не следует рассчитывать только на везение... — начал флотский адъютант, который снова присутствовал в штабе.

Закончить он не успел. С гололита полыхнула вспышка зеленого пламени, ударившая в передовые заграждения. От этого удара рокрит потек, словно воск. Так же потекла и плоть людей, оказавшихся рядом с местом попадания. Те, кого зацепило лишь частично, с ужасом смотрели, как мышцы и кожа сползают с костей, как расплавленный пластик.

Астропат истошно завизжал и схватился за голову.

— Псайкеры! — воскликнул шталь-губернатор, — Это силы варпа!

— Ваагха, — механически поправил его комиссар, с каменным лицом глядя на гололит, где очередная зеленая молния ударила в ряды гвардии. Теперь стало видно, что источником молний была грубо сваренная из обломков металла платформа, на которой стоял невероятно огромный орк. Его лапы сжимали странное подобие психосилового посоха, чье навершие было увенчано гроздями черепов и светилось тошнотворно-зеленым светом, — это вирдбой. Они управляют той силой, которая окружает этих мерзких ксеносов.

Шталь-губернатор посмотрел на комиссара, но на лице того не отобразилось ни одной тени эмоций. Он, как и все остальные, был поражен произошедшим.

Схватив со стола микрофон вокса, шталь-губернатор, срывая голос, прокричал приказ:

— Всем, огонь по платформе! Уничтожить отродье варпа! Вторая линия, огонь!

Две больших лазерных турели, стоявших в двух сотнях метров от первой стены сбросили с себя противопыльные чехлы и с гудением вонзили ослепительно-синие лучи в цель.

Результат не мог предсказать никто. Лазерный луч, направляемый рукой опытного наводчика разрубил и наполовину испарил орочьего колдуна в момент, когда тот заканчивал выкрикивать очередное заклинание. Сила варпа, готовая вырваться новой молнией потеряла контроль.

На гололите вспыхнула яркая зеленая вспышка, а потом голова астропата, который скрючился на полу штаба взорвалась. Одновременно с этим гололит словно гигантским молотом вдавило в пол и над его остатками секунду висела полупрозрачная зеленая пелена, которая моментально набрала яркость, вспухла, словно раздутая изнутри, и разлилась по помещению жидким огнем. Неведомые эффекты, порожденные колдовством, телепортировали остатки искореженной платформы внутрь здания, в котором располагался штаб оборонявшихся, породив при этом взрыв имматериума. Сразу же за ним произошел второй взрыв, который пробил рокритовую крышу, выстрелил зеленым лучом в мутное небо. Затем, словно исчерпав на этом все свои силы, зеленое облако, как пенная шапка сползло по наружным стенам.

Но даже потеряв штаб, гвардейцы не отступили. Лишившись верховного командования, они лишь с удвоенной яростью принялись уничтожать проклятых ксеносов, которые напротив утратили свой пыл после потери своего предводителя. В воздух поднялись несколько штурмовиков, которые воспользовались затишьем в пылевой буре и нанесли удары по площади, высыпав в воздух множество осколочных авиабомб, которые разорвались над дюнами и осыпали зеленокожих тучами шрапнели.

Не давая ксеносам времени на перегруппировку, несколько частей гвардии совершили вылазки в пустыню, добивая уцелевших.

Снаружи штаб казался практически неповрежденным. Лишь оцепление из арбитров показывало, что здесь произошло что-то необычное и опасное. Люди в черной панцирной броне, уже припорошенной красноватой пылью, стояли на расстоянии десяти шагов друг от друга, чтобы предотвратить проникновение кого бы то ни было внутрь здания. Впрочем, желающих и так не находилось.

Рядом с главой арбитров стоял высокий человек, кутавшийся в неброский плащ с капюшоном. Его лицо скрывала металлическая маска, окуляры которой напоминали пустые глазницы. Голос человека был несколько искаженным, однако, даже несмотря на шум ветра и шуршание пыли слышался отчетливо.

— Мне нужно, чтобы внутрь не попала ни одна живая душа, — человек обращался к арбитру без титулов и званий, но поза арбитра показывала, что тот выполнит любой отданный этим человеком приказ, — только после того, как прибудет вся моя команда и мы убедимся в безопасности здания, можно будет пускать команды зачистки.

Арбитр отдал честь.

— Будет исполнено, Инквизитор. Разрешите задать вопрос

— Спрашивайте, исполнитель.

— Там могут быть выжившие? Вы понимаете, — арбитр несколько замялся, ощущая непривычную для себя неуверенность. Не так часто приходится общаться с представителями всесильной Имперской Инквизиции, — шталь-губернатор...

— Исполнитель, — голос звучавший из-под маски обрел мягкие нотки, но при этом сохранил в себе непререкаемый авторитет, — я понимаю ваше волнение, однако безопасность превыше всего. Исполняйте приказ.

Арбитр снова козырнул. Инквизитор повернулся к нему спиной и направился к своему спидеру, стоявшему неподалеку от него. Забравшись в герметичную кабину, он с сожалением поглядел на потускневшую дорогую обивку салона. Эта планета была безжалостна ко всему, что на нее попадало.

— В город, Карим, — отдал он приказ своему пилоту и откинулся на кресле.

Только когда спидер взмыл в воздух, инквизитор стянул с головы капюшон плаща и, протянув руки за голову, расстегнул крепления маски.

Под маской оказалось ничем не примечательное лицо. Такие лица редко запоминаются, если вы встречаете их в толпе. Серые глаза, ровные брови. Ни шрамов, ни родимых пятен, ни аугметики.

Инквизитор с наслаждением вдохнул кондиционированный воздух. После фильтрующей маски он казался умопомрачительно свежим, хотя и сохранившим характерный запах пыли.

Позволив себе минуту расслабления, инквизитор взялся за работу. Протянув руку, он взял информпланшет и начал заносить в него известные факты и план последующих действий.

Планете потребуется надзор. В гибели Шталь-губернатора инквизитор не сомневался, хотя эта новость еще не должна была дойти до знатных семейств и правящих кланов планеты. Но скоро они узнают. И начнется подковерная борьба за власть.

А там, где власть, там и ересь. Инквизитор не сомневался, что среди знати достаточно тех, кто заслуживает если не сожжения, то как минимум заключения и тщательного допроса. На этой планете стоит задержаться и понаблюдать за грызней аристократов.

Но сначала надо будет проверить штаб.

К сожалению инквизитора, его команда — два дознавателя, несколько научных работников и команда верных бойцов застряла на другой стороне планеты заканчивая дело об уничтожении довольно крупного хаоситского культа, чьи омерзительные ритуалы стоили жизням многим сотням обитателей нижних уровней промышленного улья. Инквизитор собственноручно казнил еретика, стоявшего во главе этих отступников и теперь его команда в сопровождении отряда арбитров прочесывала прилегающие уровни, добивая уцелевших культистов. На мгновение инквизитору показалось, что он снова чувствует мерзкий запах обгорелой плоти, заполнивший все вокруг, когда инквизитор нажал на спуск своего ритуального огнемета. Он поливал труп горящим прометием до тех пор, пока от еретика не осталась лишь кучка обугленных костей. Которые он приказал собрать и тщательно замуровать в мраморном контейнере, покрытом охраняющими печатями.

Команда сможет прибыть не раньше чем через сутки. Он сам отдал приказ своему старшему дознавателю не заканчивать работы до того момента, когда последний еретик не будет уничтожен. Инквизитор не сомневался, что дознаватель выполнит приказ. Однако, это означало, что он не может начать новое расследование до момента их возвращения.

— Значит, займусь бумажной работой, — пробормотал инквизитор себе под нос, после чего закрыл глаза и позволил себе задремать.

Сначала он услышал звук. Бестелесный голос произнес имя. Голос не повторялся, но имя осталось в памяти и он знал, что это имя — его имя. Квирн. Так его звали когда-то.

Потом послышался другой звук, словно неподалеку лопнуло стекло. Квирн увидел то же помещение штаба, в котором он находился со своим хозяином, только это помещение застыло, словно фотопластинка сделанная пикт-мастером. Все было таким же, как и прежде, но теперь он понимал, что видит. Узнавал громоздящееся по стенам оборудование, читал надписи на скрученных печатях лексмеханики, украшавших большой когитатор у дальней стены.

Пластинка треснула. Снова звук лопнувшего стекла и зеленое пламя. Он перестал ощущать свое тело, погрузившись в океан неимоверных цветов и чувств.

Вокруг были мысли. Они вибрировали, каждая со своей частотой. Он слышал их, и они казались ему чуждыми. И лишь где-то впереди, ощущалось что-то, близкое его сознанию. Он рванулся туда, бессознательно понимая, что это и есть его цель. И увидел их. Тени, хищно кружащиеся вокруг, разрывающие вибрации пространства и порождающие свои, ужасающе отвратительные мотивы, которые раздавались вокруг диссонансными аккордами. Он видел их, словно ромбические прорехи в окружающей реальности. Квирн испугался. Усилия тела здесь ничего не значили, его тело вообще осталось где-то далеко, но он беззвучно закричал, напрягая все свое сознание, чтобы приблизиться к манящему источнику. Тени бросились за ним, вытягиваясь в тонкие, похожие на пущенные стрелы, силуэты. Он ускорялся, понимая, что не успеет и, сделав последний рывок, словно копье вонзился в самое сердце того, что звало его к себе.

Все погасло. Он ощутил себя так, словно его огрели по голове мешком с тряпьем. Мягко, но ошеломляюще. В момент прикосновения его заполнило полное осознание, кто он такой, но сейчас от этого остались лишь обрывки воспоминаний.

Зато он снова мог осознавать реальность и обдумывать свои действия.

Напрягшись, Квирн сбросил с себя кусок рокрита, который прижимал его к стене. Проделав это, он в тусклом свете уцелевшего светильника уставился на свои металлические руки, сжал и разжал неуклюжие стальные пальцы. И в этот момент всплыло второе имя. Штриз. Квирн закрыл глаза и произнес это имя вслух. Вернее, попытался произнести. Квирн обнаружил, что не способен издать ни единого звука, что нижняя часть его лица представляла из себя сплошной металл.

Штриз. Он должен знать, что произошло с Квирном. Квирн должен найти его.

Квирн поднялся на ноги. От этого движения на пол со звоном упал поднос с церемониальными предметами механикумов. Квирн поднял их и аккуратно сложил на ближайшей ровной поверхности. Отрывочные воспоминания говорили, что когда-то он входил в число тех, кто поклоняется Богу-Машине и почтенное отношение к творениям божественной механики заставило Квирна отнестись к реликвиям с должным уважением.

Среди шестерней и рычагов он увидел пистолет, богато украшенный полированной бронзой, в которую были оправлены обсидиановые лики Бога-Машины. Взяв его в руку, Квирн ощутил, что его тело соединилось с механизмом пистолета и на сетчатке засветились индикаторы заряда батареи, установленная мощность выстрела и прицельная сетка, которая сейчас мерцала в неактивном режиме. Выступавшие в задней части пистолета энергетические катушки загудели и слабо засветились, готовые выпустить разряд.

Штриз. Надо найти его. Квирн оглядел помещение, но кругом лежали лишь изуродованные тела. Совсем рядом с собой он увидел развороченное металлическое тело другого механикума, судя по одеждам — занимавшего высокий пост.

Снова воспоминание. Магос... Имя же застряло где-то в подсознании.

Квирн осмотрел магоса. Его экзоскелет был рассечен практически надвое, внутренние системы словно выжгло кислотой. Дух машины ушел из его тела. Он был мертв.

Царила странная тишина. Лишь тихое потрескивание горящего в углу огня нарушало ее покой. Квирн с хрустом рокритовой кроши под ногами прошел туда, где должен был располагаться выход. Он многое не помнил, но некоторые детали необъяснимым образом сами появлялись в его голове.

Штриз. Здесь все мертвы, он ничем им не поможет, а Штриз сумеет внести ясность в происходящее.

Аккуратно выбравшись из здания штаба, Квирн, закутавшись в позаимствованный по дороге балахон, направился в сторону улья.

В клубах пыли, висевших в воздухе, никто не заметил его сутулую, неуклюже двигающуюся фигуру.

Инквизитор взял в руки свой огнемет и проверил запальник. С коротким треском на конце ствола загорелся небольшой язычок пламени. Теперь стоило нажать на спуск и струя горящего прометия устремилась бы вперед. Два дознавателя тоже проверяли свое оружие. Один из них, невысокий и широкий в плечах, с аугметикой встроенной в затылок, щелкал переключателями своих плазменных пистолетов. Инквизитор с одобрением посмотрел на витиеватый узор, покрывавший корпуса антикварного оружия. Второй дознаватель ограничился стандартным болт-пистолетом, в добавок к которому у него на поясе висела силовая булава, похожая на булаву арбитров, но гораздо более мощная.

Третьим спутником инквизитора был его архивист, лицом напоминавший крысу. Остальную команду инквизитор решил не брать.

Закончив с приготовлениями, инквизитор подошел к арбитру, который командовал группой, обеспечивавшей оцепление.

— Исполнитель? Мы готовы. Пока мы внутри, в пределы оцепления не должен проникнуть никто.

— Будет исполнено, — исполнитель поднял руку к шлему, отдавая честь.

Внутри было темно. Пришлось зажечь фонари. В их ярких лучах помещение выглядело мрачным, хотя основные повреждения были лишь в главном зале, где, по информации, поступившей к инквизитору, и произошел прорыв имматериума. Переступив через лежащее у порога тело, инквизитор вошел внутрь.

Поводив стволом огнемета из стороны в сторону, он отдал короткий приказ:

— Начинаем осмотр.

Дознаватели и архивист разошлись по помещению. Инквизитор наклонился к ближайшему телу, от головы которого остались лишь лоскуты кожи, словно череп разорвался изнутри. По знакам отличия на залитой кровью мантии, он установил принадлежность погибшего к гильдии астропатов.

— Подозреваю, он был одним из первых погибших, — скрипучий голос архивиста раздался из-за спины.

— Или причиной, из-за которой прорыв вообще произошел, — согласился инквизитор, — из всех, находившихся здесь, он сильнее всех был связан с варпом.

Второе тело принадлежало человеку, служившему в космофлоте. Форменный китель задеревенел от засохшей крови, но когда инквизитор расстегнул одежду, чтобы осмотреть тело, на нем не оказалось серьезных ран.

— Его словно выжали, кровь вышла через поры тела, — это уже один из дознавателей, — инквизитор, мы нашли Шталь-губернатора.

— Мертв. — не спрашивая, а утверждая произнес инквизитор.

— Мертв, — кивнул дознаватель, — но причины более естественные. Его проткнуло насквозь какой-то трубой.

— Надо будет передать его тело для погребения, как и тела всех остальных, — второй дознаватель с натугой переворачивал тело в красной мантии. Механикум. Судя по знакам отличия — скитарий, сопровождавший магоса, разорванные конструкции которого лежали рядом.

— Как только закончим расследование, — инквизитор подошел к дознавателю и поднял с пола предмет, который когда-то был сервочерепом. Теперь же он был расплющен и лишь металлические элементы не давали ему рассыпаться окончательно.

— Инквизитор, обратите внимание, — архивист посветил своим фонарем на кусок рокрита, на котором лежал поднос с какими то предметами, — их положили сюда явно после происшествия.

Инквизитор резко повернулся. Действительно, на обрушившемся фрагменте потолка лежали ритуальные предметы, чей вид однозначно указывал на их принадлежность ордену механикумов. Тот, кто положил их сюда, мог сделать это только после того, как потолок обрушился.

— Кто-то из присутствовавших выжил, инквизитор.

Тот промолчал, обдумывая дальнейшие действия, после чего отдал приказ.

— Вызывай остальную команду. Все тела, и все значимые предметы, вроде этого, — он указал на остатки сервочерепа, — и этих, — он кивнул на лежащую на рокрите находку, — описать, зарегистрировать, потом поместим их в хранилище для анализа. Никто, кроме меня не должен осматривать, забирать и вообще прикасаться к вещественным доказательствам. Оцепление поддерживать постоянно. Внутрь пускать только по моему разрешению.

Из коридора раздался шум. В помещение вбежал арбитр, с которым инквизитор разговаривал на входе. вслед за ним вошел, а точнее вплыл, не дожидаясь разрешения, высокий механикум, из-под чьей мантии виднелись многочисленные мехадендриты.

— Инквизитор, я не смог их остановить, — голос арбитра звучал несколько неуверенно, очевидно у бедолаги в голове проносились мысли о том, что сделает с ним инквизиция за нарушение приказа.

Механикум мягким движением мехадендрита отодвинул арбитра и приблизился к инквизитору.

— Инквизитор, мы забираем тела наших людей и принадлежавшее им имущество. Бог-Машина требует воздаяния последних почестей своим верным слугам.

Инквизитор несколько секунд молча смотрел на механикума, потом гордо расправил плечи.

— Я представитель имперской инквизиции. И по моему приказу все тела и вещественные доказательства будут переданы на хранение в центральный мортуарий улья. У меня есть все основания полагать, что после прорыва, в помещении остались выжившие, которые потом покинули это место. Учитывая их контакт с имматериумом, я обязан немедленно приступить к их розыску. И вы не в праве мне препятствовать. Более того, я надеюсь на ваше содействие в этом деле.

Инквизитор ожидал, что механикум начнет возражать, но на его удивление, тот изобразил подобие кивка.

— Мы согласны оказать содействие расследованию. При условии, что вы потом выполните наши условия и передадите нам тело почтенного магоса и его скитариев.

— Да будет так, — инквизитор перешел к делу, — я так понимаю, что вы не сможете извлечь из этих сервочерепов пикт-записи произошедшего?

Механикум вытянутым мехадендритом коснулся раздавленного черепа.

— Дух машины погиб, инквизитор. Это безнадежно.

— Так я и думал.

Манипулятор поднялся и указал на поднос, лежащий на обломке рокрита.

— Пожалуйста, будьте аккуратнее с этими предметами. Это важные реликвии.

Инквизитор посмотрел туда, куда указывал механикум. На шелковом покрывале лежали бронзовые и серебряные шестерни, на поверхности которых были вытравлены кислотой различные символы. Обычный металлолом, с точки зрения неискушенного человека.

— Это главное вещественное доказательство. Кто-то сложил их сюда после произошедшего.

Механикум пролевитировал поближе к подносу с реликвиями.

— Это почетные знаки, дарованные Богом-Машиной. Обычно за магосом их носил его личный сервитор.

— Инквизитор. Мы пересчитали тела. Все опознаны, кроме механикумов, — дознаватель покосился на фигуру в красной робе, лежащую на полу, — хотя это, очевидно, магос.

— Это магос, — подтвердил механикум, стоявший рядом с инквизитором. Он обвел своими фасетчатыми глазами помещение. Вытянув мехадендрит он указал на другие тела, — это скитарии, которые сопровождали его.

— А сервитор?

Дознаватель мотнул головой.

— Сервитора мы не обнаружили, инквизитор.

Улей был далеко. Квирн передвигал свои механические ноги с ритмом часового механизма, совершенно не задумываясь о том, какое расстояние ему на до преодолеть. Его рваное сознание было занято другими мыслями — он пытался понять, кто он такой.

В воспоминаниях зияли дыры. Он мог вспомнить свое имя, но не мог вспомнить, где появился на свет. Он помнил ритуалы механикумов, но не помнил своего посвящения. Он пытался вспомнить хоть кого-нибудь из тех, кого он знал в прошлом, но все, что удавалось выцарапать из глубин памяти, это имя Штриза. И его размытый образ. Как на нечетком пикте Квирн видел, как Штриз склоняется над ним. Наверное, он что-то говорил, его губы — нижняя часть лица у Штриза не была заменена металлом — шевелились. Но слова, сказанные в этот момент, тоже пропали из памяти.

Попытки что-либо вспомнить ощущались, как погружение в океан темноты и вызывали страх.

Тем не менее, пустив в ход свои логические способности, Квирн сделал некоторые выводы и поставить себе более-менее четкие цели.

Он хотел узнать, что произошло, почему он длительное время словно отсутствовал в своем теле и почему это тело выполнено по принципам, которые вкладываются в сервиторов, а не в утонченные конструкции, которые представляют из себя механические тела служителей Бога-Машины. Квирн, проанализировав свое устройство, пришел к выводу, что такое тело способно лишь самостоятельно перемещаться и переносить предметы. Никаких дополнительных ауспексов и сенсоров, никаких дополнительных мехадендритов. Только две руки и две ноги.

Беспомощное, почти человеческое тело. Разве что несколько более прочное. Квирн посмотрел на левую руку, на которой красовалась свежая вмятина. Он получил ее как раз в тот момент, когда на него обрушился кусок рокрита. Живую плоть расплющило бы в лепешку.

Улей показался на горизонте. С каждым шагом он приближался и становился все больше, нависая своими стенами над одиноким путником. Вокруг улья была каменистая пустыня. Желающих селиться за стенами, отклоняющими воздушные потоки, несущие пыль, не было. Лишь отмеченные светящимися вешками тракты сходились к воротам у подножия стен и по ним постоянно курсировали огромные самосвалы с добытой породой.

Квирн избегал дорог. Он не хотел сталкиваться ни с кем из людей, в первую очередь из опасений, что его внешность и поведение вызовет подозрения. Люди могут задержать его для допроса, арестовать. В конце концов, охрана может просто расстрелять его, посчитав угрозой. И это помешает Квирну выполнить свою задачу.

Стены приближались.

— Я хотел бы узнать, способен ли сервитор к самостоятельным действиям? — Инквизитор ходил по комнате своих апартаментов, расположенных на среднем уровне улья. На этой планете верхние уровни не считались обиталищем элиты. Там жили простые служащие, которые работали слишком хорошо, чтобы не скатиться в подулей, и были недостаточно богаты, чтобы разместиться поближе к центральному фильтрующему агрегаториуму, который очищал воздух и подавал его в жилые помещения.

— Если отдать ему соответствующий приказ, Инквизитор, — ответил ему механикум, которого инквизитор встретил на месте происшествия, — разум сервитора слишком ограничен, однако они способны к небольшим аналитическим задачам.

— Вольта, — мягко сказал Инквизитор, — я это знаю. У меня есть сервиторы на корабле.

— Так что же вы хотели узнать? — Механикум отказался от кресла, предложенного ему инквизитором. Инквизитор решил, что тело Вольты больше не приспособлено к такому простому человеческому действию, как сидение.

— Я хотел узнать, способен ли сервитор сам ставить себе цели.

— Инквизитор. В процессе изготовления сервитора, из его мозга выжигается все, что ему больше не потребуется, в том числе и участки, ответственные за воображение, без которого сложно поставить себе цель.

— Но он мог что-нибудь вспомнить.

— Память, инквизитор, уничтожается в первую очередь. Сервитор не имеет прошлого, как личность. Он — жертва Богу-Машине.И одновременно, плод единения духа Машины и живой плоти.

Инквизитор обдумывал слова механикума, любуясь светом, преломлявшемся в его бокале. Предлагать вино механикуму он не стал, понимая, что Вольта откажется.

— Но тем не менее, он покинул место катастрофы. И мы до сих пор не можем его найти.

— А как же оцепление?

— К сожалению, оцепление было выставленно не сразу. Полагаю, он успел покинуть здание сразу после того, как атака орков была отбита.

— И задержался для того, чтобы выполнить свою работу, — прогудел Вольта.

— Не понял? — инквизитор поднял бровь.

— С должным почетом уложил реликвии на поднос, где они и должны были лежать. Думаю, это отголоски его прежней программы.

Инквизитор задумчиво покрутил ножку бокала. Потом поставил его на низкий столик с ножками в виде когтистых звериных лап.

— Я тоже так думаю. Но контакт с имматериумом во время прорыва мог осквернить и остаточное сознание сервитора, и его тело. Я должен найти его прежде, чем порча хаоса начнет распространяться.

Внешний вид Вольты никак не показывал его мыслей. Он никак не отреагировал на порыв Инквизитора и лишь задал вопрос:

— Это все, инквизитор?

Инквизитор тяжело вздохнул.

— Да, Вольта, пока что все. Благодарю вас за содействие.

Не прощаясь, механикум пролевитировал за дверь апартаментов. Разумеется, он будет содействовать инквизитору, потому что не менее чем он заинтересован в поимке беглого сервитора. В туннеле, проходившем рядом с апартаментами, его ждал транспорт. Разместившись в большом спидере, с эмблемами Адептус Механикус, Вольта бинарным сигналом включил пикт-передатчик.

На экранe, обрамленном сталью, хранившей следы поковки, которые заботливо были подчеркнуты художественным травлением, появилась фигура в черно-красном балахоне.

Вольта издал пронзительную трель бинарного кода.

Фигура на экране переменила позу и ответила несколькими короткими трелями, на которые Вольта просвистел ответ.

Экран погас. Вольта принял такое положение в пространстве, которое можно было бы посчитать выражением удовлетворения.

Стены, ограждавшие улей, возвышались над Квирном. Нечего было и думать о том, чтобы суметь перелезть через них или пробить. Толщина рокрита, усиленного легированной сталью достигала трех десятков метров, а высота — несколько сотен.

Квирн прикоснулся к гладкой поверхности контрфорса, возносящегося в небо. Он должен проникнуть внутрь. Только внутри он сможет узнать, где найти Штриза.

А еще ему нужна подзарядка. Внутренний источник энергии был исчерпан более чем на две трети.

Ощущая собственное бессилие, Квирн ударил кулаком по стене. Раздался металлический лязг. Не в силах сидеть на месте, он отправился вдоль стены, пытаясь придумать выход из положения.

В стене должны быть проходы, шлюзы. Ведь попадают туда грузовики с породой, которые он видел по дороге к улью.

Мысль, зародившаяся в голове начала обретать форму. Несмотря на то, что Квирн постоянно наталкивался на прорехи в своей памяти, а так же обнаруживал, что некоторые мыслительные конструкции ему больше недоступны, он сохранил в себе достаточно человеческой изобретательности. Теперь нужно было лишь довести мысль до логического конца.

Прошагав чуть больше пяти километров, расстояние Квирн мог определить точно, обратившись к своим внутренним счетчикам, Квирн увидел вешки, обозначавшие тракт. Пыльное облако, поднятое огромным самосвалом грязно-желтого цвета, который подъехал к воротам улья уже оседало. Самосвал стоял на площадке рядом с въездом и вокруг него двигались сервиторы, очищавшие монструозного вида колеса от налипшей абразивной грязи. Наблюдение за этой сценой подтолкнуло Квирна к решению.

Сервиторы! К ним все привыкли и никто не замечает их присутствия, если они ведут себя согласно программе.

Квирн осмотрел себя. Его балахон уже ничем не отличался от рубищ, скрывавших тела и механизмы тех слуг, что работали перед ним. Квирн продолжил наблюдать.

Сервиторы закончили работу. Грузовик стронулся с места и они направились вслед за ним. Огромная плита ворот дрогнула и поползла вверх, открывая провал транспортного туннеля. Грузовик, груженный добытой породой скрылся в его зеве. Квирн рассмотрел, что сервиторы встали у боковой стенки, каждый в своей ячейке и отключились. Из темноты тоннеля наружу вышло несколько человек. Каждый из них сжимал лазган.

Предводитель дозора обвел взглядом горизонт и быстро повернувшись ушел обратно под своды тоннеля. Остальные последовали за ним. Квирн отметил для себя, что охрана выполняет свои обязанности из рук вон плохо.

Плита, закрывавшая въезд, начала медленно опускаться. Собиравшийся ждать следующего грузовика Квирн несколько секунд смотрел на пустой проезд, после чего принял новое решение. Прикинув расстояние до входа, Квирн побежал. Неуклюже переставляя свои металлические ноги, он приближался к туннелю.

Несколько раз он упал, споткнувшись о торчащие из земли камни, но все же успел к воротам в тот момент, когда между ними и дорогой оставался просвет чуть меньше человеческого роста. Квирн прошел внутрь немного пригнувшись.

Плита за его спиной с глухим громом встала на свое место.

Квирн огляделся. Туннель был пуст и лишь в отдалении затихал шум проехавшего самосвала. По бокам от дороги находились тесные ячейки, в которых стояли отключенные сервиторы.

В голове у Квирна уже созрел план. Подойдя к ближайшей ячейке он внимательно осмотрел стоявшее там создание. Линзы, заменявшие сервитору глаза были тусклые и исцарапанные мольтерситовой крошкой. Морщинистая грязная кожа была зафиксирована потемневшими заклепками, соединявшими плоть и металлический каркас, заменявший сервитору позвоночник.

Для начала надо было обезопасить себя. Протянув руку, Квирн нащупал толстый гофрированный кабель, уходящий в черепную коробку сервитора и рывком вырвал его из гнезда. Все тело сервитора обмякло, бессильно повиснув на фиксирующих крючьях.

Квирн своими металлическими пальцами нащупал место, где живая плоть была соединена со стальным остовом механизма. Ухватившись посильнее, он рванул податливую кожу и поток синтетической крови хлынул на землю.

Не обращая внимания на кровь, Квирн запустил руку в глубину тела мертвого сервитора и нащупал там цилиндр энергетической ячейки.

Медленно и аккуратно он извлек его наружу. Прозрачная емкость была заполнена чуть опалесцирующей белой жидкостью.

Теперь Квирну предстояла рискованная операция по замене собственной батареи. Его организм мог прожить около минуты при отключенной батарее, поэтому действовать надо было быстро. Чтобы никто не смог ему помешать, Квирн забился в темный угол, рядом с дверями, ведущими в какие-то подсобные помещения. Расстегнув свой балахон, он повернул рифленый диск, располагавшийся на его боку. Тот с шипением отделился и Квирн положил его на рокритовый пол. Не давая себе ни секунды на сомнения, Квирн запустил два пальца в открывшееся отверстие и несильно нажал. Батарея с легким щелчком выдвинулась наружу. Теперь счет пошел на секунды. Квирн быстро вытянул полупустой цилиндр из собственного тела и как можно быстрее вставил на его место полный. Он уложился в семнадцать секунд. Если бы у него были человеческие легкие, он бы вздохнул с облегчением. Обещая себе замолить свой грех по убийству механизма перед Богом-Машиной, Квирн аккуратно положил свою батарею в ячейку с убитым сервитором и отправился по тоннелю в улей.

— Вольта, — инквизитор обратился к высокому механикуму, который неестественно согнувшись склонился над изуродованным сервитором, — сколько он может проработать на одной батарее?

Механикум выпрямился и повернулся к инквизитору, смерив его взглядом своих зеленоватых линз, восемь штук которых располагались по бокам от его вытянутой головы. При первой встрече инквизитор не мог рассмотреть таких деталей, потому что Вольта скрывал лицо глубоким капюшоном, но сейчас механикум производил отталкивающее впечатление.

— Инквизитор, — механикум сделал паузу, словно обдумывая, стоит ли раскрывать секреты Бога-Машины непосвященному, — обычно сервитор работает на одной подзарядке примерно трое стандартных суток. Этот срок определяется запасом питательных веществ для биологических элементов конструкции, — интонация механикума изменилась, когда он произносил сочетание «биологические элементы».

Инквизитор кивнул.

— Куда он может направиться?

Вольта издал гудение.

— Инквизитор, учитывая размеры улья, я не могу построить достоверную карту вероятностей.

— Проще говоря, он может быть где угодно?

— Вы правы, инквизитор, однако, я думаю, что он преследует какую то цель.

— Думаю, это так, Вольта. Но он контактировал с варпом, он поражен порчей хаоса. А мотивации хаоса сложно предугадать.

К инквизитору подошел дознаватель и протянул информпланшет. Инквизитор взял его и прокрутил изображения, которые были на экране.

— Он ведь был необычным сервитором, да, Вольта?

Механикум, снова приступивший к осмотру останков, обернулся. Как показалось инквизитору, быстрее, чем надо.

— Инквизитор, сервиторы делаются по стандартным схемам и их расширениям. Этот сервитор не должен ничем отличаться от остальных.

— Но выглядит он побогаче, — заметил инквизитор, передавая планшет Вольте. — Думаю, магос не удовлетворился бы обычным механизмом.

Вольта вперил в планшет все восемь своих окуляров. Повисла секундная пауза, после чего он отдал планшет обратно.

— Да, вы правы, инквизитор, отделка этого образца отличается от стандартной. Предлагаете просмотреть записи с камер наблюдения?

Изображения на планшете были не очень четкими из-за того, что в туннеле не хватало освещения, но на некоторых кадрах преследуемый сервитор был освещен светом потолочных ламп и тогда были видны поблескивающие на его черепе узоры.

— Он был здесь буквально пару часов назад.

— Нам повезло, что служба контроля решила проверить этого сервитора сразу же, — вставил дознаватель.

— Да, повезло, — согласился инквизитор и продолжил, — судя по пиктам, он двигается не очень быстро. Я уже отправил запрос на анализ изображений со всех пикт-камер, расположенных неподалеку от выхода из туннеля. Информаторий улья выделил нам достаточное количество аналитиков.

Вольта пришел в движение и все его мехадендриты спрятались в складках мантии.

— Разумеется, инквизитор, они же знают, от кого исходит запрос.

Инквизитор пропустил реплику мимо ушей.

— Сейчас мы преследуем его по пятам. Главное, не дать ему скрыться на нижних уровнях.

Сказав это, инквизитор направился к своему спидеру, дав знак своим людям, что работа в этом месте закончена.

— Куда мы направимся, инквизитор?

— К выходу из тоннеля.

Квирн понял, что вышел из тоннеля только по тому, что вокруг стало встречаться больше людей. Клерки и простые работяги шли мимо него, не обращая никакого внимания на его грязную робу. Несколько раз его задевали в толпе и квирн слышал ругательства, когда человек потирал ушибленное об металл его тела плечо.

Он продвигался по большой транспортной магистрали, многоуровневой трубе, проходившей через весь улей. Она заглатывала потоки людей и гравискифов и ее гудение ощущалось даже на самых верхушках шпилей.

Толпа действовала на него угнетающе. Преодолевая разгорающуюся в сознании панику, Квирн свернул в ближайший коридор, где на первый взгляд было менее людно. Там он остановился, прижавшись спиной к стене.

Ему нужен был Штриз. Но одного имени мало, чтобы отыскать человека в людском муравейнике. Квирн замер, уставившись в пространство. Мысленным усилием он пытался проникнуть в темные области собственной памяти, куда уводили все ниточки, начинавшиеся от известного ему имени.

Ничего не получалось

Лишь на секунду перед внутренним взором мелькнуло изображение высокой граненной башни, увенчанной до боли знакомым символом.

Квирн встрепенулся. Воспоминание подтолкнуло выстроенные логические цепочки.

Штриз был механикумом. Значит и искать его надо среди механикумов. Однако, механикумы здесь были повсюду и Квирн не знал, откуда начать поиски.

Поборовшись со своими сомнениями он решил, что для начала стоит просто двигаться вперед.

Он оттолкнулся от стены и зашагал по коридору.

Инквизитор просматривал распечатки, которые передали ему из информаториума улья. Аналитики, подстегиваемые страхом перед инквизицией, работали на совесть, просматривая кадр за кадром изображения, стекающиеся с сотен камер, расположенных в окрестностях выхода из тоннеля.

Их труды увенчались успехом. Сервитор, совершенно не пытаясь запутывать следы вышел на развязку туннелей и устремился в сторону центра улья. Отставание между ним и преследователями сократилось примерно до получаса.

— Вот он, — удовлетворенно проговорил инквизитор, увеличивая один из самых четких кадров, полученных из информаториума.

— Выдвигаемся? — дознаватель с щелчком собрал свой дробовик, чисткой которого занимался, сидя на заднем сиденье спидера. Рядом с ним сидел архивист и, прижавшись к борту, сидел тощий, как палка, гвардеец, сжимавший в руках свой верный хеллган. Инквизитор нанял его на одной из планет, на которой ему пришлось проводить расследование. Остальная команда находилась в аппартаментах инквизитора, готовая выдвинуться на помощь в любой момент.

Инквизитор рассеянно кивнул. Он обдумывал план действий.

— Мы должны вычислить его цель. Хотя бы приблизительно, — архивист просматривал кадры, на которых был изображен сервитор и привязывал их к плану улья, — пока что он просто движется в центр.

— Карим, выдвигаемся к центральному куполу, — решительно произнес инквизитор.

Верный пилот тронул спидер и он помчался по туннелю в сторону центральной площади улья. Там, накрытые гигантским прозрачным куполом, защищавшим постройки от пыли, стояли здания Администратума, главная часовня Механикумов и другие резиденции важных служб империума. Это была одна из немногих площадей в улье, куда проникал дневной свет. Для этого несколько сотен работников каждый день сметали нанесенную грязь покатых боков купола. Даже сейчас, высоко над головой виднелись их фигурки, распластанные по стеклу и машущие специальными щетками на длинных рукоятках.

— Инквизитор?

— Да, Вольта, — инквизитор повернулся к сидящему рядом с ним механикуму. Впрочем, про Вольту сложно было сказать, сидит ли он. Скорее он выглядел сложившимся, а не сидящим в кресле.

— Вы думаете он появится здесь?

— Уверен, — голос инквизитора отвергал всякие сомнения.

Архивист поерзал, задев сидящего рядом гвардейца, чем вызвал его ворчание.

— Инквизитор, что привело вас к такому выводу?

Инквизитор перевел взгляд на архивиста. Тот всегда проявлял любопытство к методам оперативной работы, стараясь узнавать новые способы получения знаний и применяя потом их на практике.

— Я считаю, что он — марионетка в руках хаоса.

Дознаватель согласно склонил голову, а инквизитор продолжал.

— Хаос всегда ищет способ нанести вред Империуму. Сейчас у него в руках лишь один человек... одно существо, поэтому хаос будет искать способ нанести максимум вреда. И самые большой вред можно нанести, если ударить в самое сердце всей системы. А сердце располагается именно здесь, — инквизитор указал рукой на площадь, раскинувшуюся перед спидером.

— Логично, — согласился архивист, и добавил после паузы, — хотя от хаоса можно ожидать все, что угодно.

Планшет на его коленях издал гудение. Архивист просмотрел новые снимки, пришедшие их информаториума.

— Он движется в сторону центра, как вы и говорили, — начал он, но, пролистав еще пару кадров замолчал.

— В чем дело? — инквизитор подался вперед в своем кресле.

— Он, — архивист продолжал просматривать снимки, — смотрите сами.

Инквизитор взял планшет и посмотрел на пикт, отображенный на экране. Фигура беглеца была выделена белым кругом. Через несколько секунд до него дошло, что сервитор направился не в основной радиальный туннель, а пошел в сторону одного из боковых.

— Проклятье!

— Там нет пикт-камер, инквизитор.

— Я знаю! Откуда этот снимок?!

Место снимка было написано внизу экрана, но архивист быстро произнес номер развязки.

— Карим, двигаемся туда, быстро!

Спидер рванулся с места.

Они обступили его со всех сторон. Семеро доходяг, сжимавшие в руках шипастые дубинки. Лишь у предводителя был самодельный пистолет, сделанный из куска трубы.

— Какой он украшенный. За одну только черепушку дадут немало денег, — ехидно заметил один из них.

Квирн спокойно обвел их взглядом. Страха не было. Участок мозга, отвечающий за страх был давным давно мертв.

— Только аккуратно, чтобы не помять, — добавил другой бандит, — ты можешь кричать, я разрешаю.

Бандиты загоготали. Они видели, что нижняя часть лица у сервитора лишена рта. Штука показалась им остроумной.

Первый удар Квирн отразил легко. Его стальные руки могли двигаться с невообразимой скоростью, поэтому нападавший только и успел охнуть и, опустив глаза вниз, увидеть, как стальные пальцы вытягивают из его пробитой брюшины кишки.

Остальные бросились на него все вместе. Несколько ударов пришлось по рукам, которыми Квирн закрывал голову. Он отступал, обороняясь и выбирая подходящий момент для контратаки. Когда еще один бандит открылся для удара, Квирн не стал медлить и ударил его в грудь с такой силой, что раздался хруст ломаемых ребер. Остальные отскочили.

Главарь, наблюдавший за этим чуть поодаль, издал яростный крик и навел на Квирна свой неуклюже сделанный пистолет. Реакция Квирна была молниеносной. Он выхватил свое единственное дальнобойное оружие и нажал на спуск.

Инферно-пистолет — это мельтаган, уменьшенный до размеров, которые позволяют носить его в кармане. Дальность выстрела, конечно, небольшая, но ее оказалось достаточно.

Предводитель шайки попросту испарился. Язык ослепительного пламени прошел сквозь него и оплавил стену за его спиной.

Остальные бандиты в ужасе бросились бежать.

Лишь тот, которому Квирн переломал ребра, с кашлем пытался подняться на ноги. Квирн подошел к нему и за воротник поднял перед собой.

— Отпусти меня! — истерически выкрикнул бандит. Он попытался пнуть Квирна, но ботинок ударился о металл, — тебя на гайки разберут!

Несмотря на свое отчаянное положение, бандит все еще верил, что Квирна можно запугать. Квирн, продолжая удерживать бандита, сделал шаг к стене и своим стальным пальцем нацарапал силуэт башни, образ которой застрял у него в памяти. Потом нарисовал грубое подобие знака механикумов и написал одно слово «ГДЕ?».

Бандит скосил глаза на стену, и несколько секунд всматривался в нацарапанный рисунок.

— В центре! это самый центр улья! Там живут всякие шишки! Я там не был! — он продолжал верещать что-то испуганно несвязное, но Квирн уже потерял к нему интерес. Он отбросил бандита в сторону, словно куклу. Ударившись об камень тот закричал от боли в сломанных ребрах, но попытался подняться.

Ему практически удалось встать на ноги, когда его настигла струя плазмы из пистолета Квирна.

Инквизитор молча осматривал оплавленную впадину на стене коридора.

— Мельтаган это, — стоявший рядом гвардеец из его команды почесался, — даже плазма-пистолет такую дыру не сделает.

— Но откуда у сервитора мельтаган? — вмешался архивист. — на пиктах ничего подобного не было видно.

— Может быть он был у нападавших, а он отобрал? — вид гвардейца был довольно безразличным.

Из-за их спин послышалось гудение. Оба повернулись. Над ними возвышался высокий силуэт Вольты.

— Это инферно-пистолет, — прогудел механикум, медленно поворачиваясь вокруг своей оси, — такой был у магоса, которому сервитор служил.

Архивист ждал, что Вольта продолжит фразу, однако тот резко повернулся и направился в сторону спидера.

— Я думаю, это просто бандиты. Решили поживиться отделкой сервитора. Золото с черепушки можно было бы продать.

Инквизитор посмотрел на архивиста и медленно кивнул.

— Я тоже так думаю. Но вот это... — он указал пальцем на стену.

Архивист присмотрелся. На стене выделялись свежие царапины. Он подошел поближе и присмотрелся.

— Инквизитор, а мы теперь знаем, куда он направляется.

— Возвращаемся в центр! — инквизитор не стал терять времени, — вызови остальную команду, они нужны мне все.

В высоком зале, заполненном различными механизмами, раздался мелодичный звон. Темная фигура, находящаяся в центре, на платформе, которая возвышалась над полом, пришла в движение. Перед ней засветился оправленный в черный мрамор экран.

— Вольта?

Механикум на экране почтительно склонился.

— Ты хочешь мне что-то сообщить?

В ответ прозвучала трель бинарного кода. После короткой паузы фигура издала ответную трель и погасила экран.

Развязка была близка. И фигура была готова к ней.

Квирн стоял у выхода на центральную площадь. Перед ним открывалось вымощенное мозаикой из чугуна и мольтерсита пространство, по которому текли людские потоки, пролетали редкие гравискифы. Один такой гравискиф, с немного покалеченной дверцей, стоял неподалеку от узорчатого портала, обрамлявшего выход из туннеля. Квирну пришлось позаимствовать механизм, хотя его и коробило то, что пришлось так грубо обойтись с машиной.

Его цель возвышалась у левого края площади. Это была та самая башня. Только сейчас Квирн понял, что помнил все, даже самые мельчайшие, детали ее образа.

У входа в башню стояли скитарии, сжимавшие в своих руках хеллганы. Квирн не сомневался, что среди украшений, покрывавших внешние стены башни, скрывается множество орудийных портов, которые готовы открыться и выпустить из себя многочисленные автопушки и лазеры.

Через главные ворота пройти было невозможно.

Но воспоминания уже проклевывались в сознании. Не до конца понимая, что он делает, Квирн двинулся по периметру площади, чтобы зайти к башне с тыла.

Как он и предполагал, там находились автоматические грузовые ворота.

Ворота были закрыты.

Не имея других вариантов, Квирн подошел к стальной плите, на которой находилась панель управления. В ее центре рубиновым светом светилось устройство авторизации. Квирн приложил к нему свою ладонь.

Он всем телом ощутил информационный обмен с когитаторами, расположенными в башне. Системы панели считали уникальные последовательности его управляющих схем и сравнили их с теми шаблонами, которые хранились в памяти.

Дверь дрогнула и поползла наверх, открывая перед Квирном клеть лифта.

Он шагнул внутрь.

Спидер инквизитора едва успел затормозить перед самыми воротами башни. Там уже стоял второй дознаватель и несколько вооруженных людей их его команды.

— Быстрее, быстрее!

Инквизитор подбежал к скитариям, стоявшим у дверей. те смерили его равнодушными взглядами.

— Имперская инквизиция! Нам необходимо проникнуть внутрь!

Скитарии не шевельнулись. И только когда появившийся следом Вольта прогудел что-то на бинарном языке механикумов, они расступились.

— Инквизитор, я пойду первым. Не все системы безопасности в этом месте обладают терпением скитариев, — Вольта не дожидаясь ответа приложил свой манипулятор к дверям и те распахнулись, пропуская их в украшенный обсидианом холл. Вольта, оказавшись внутри гудел не переставая, обмениваясь информацией со всем зданием.

Внезапно, он повернулся к инквизитору.

— Он уже внутри. движется к главному залу. Нам нужно поспешить. Идите за мной.

Они втиснулись в решетчатый лифт, который бесшумно устремился вверх. Мимо проплывали этажи башни, заполненные незнакомыми инквизитору механизмами. Он не обращал на них внимания, захваченный своей целью. Лифт остановился.

Если холл башни уже поражал своей мрачной роскошью, то убранство зала, который они увидели из короткого коридора, куда выходили двери лифта, было просто неописуемо.

Вольта вышел первым и быстро оказался в зале. Инквизитор и его команда двинулись следом, но внезапно перед ними обрушилась решетка, украшенная гербом механикумов.

— Вольта!

В проходе появился силуэт Вольты.

— Извините, инквизитор. Это система безопасности, он уже тут.

— Вольта!!!

Механикум не ответил и скрылся из поля зрения.

— Я могу попробовать разрезать эту решетку.

Инквизитор покосился на дознавателя.

— Я не думаю, что механикумы станут ставить решетки, которые можно легко вскрыть. Вот сукин сын, — инквизитор выругался.

— Смотрите! — архивист указал на происходящее в зале.

Квирн вышел из лифта и оказался в главном зале башни Механикумов. Он знал, что это главный зал. Знал даже, какие механизмы тут расположены.

Вокруг вспыхнул свет. Огни отражались от золотой отделки оборудования, от меди труб, от блестящей бронзы панелей управления.

— Квирн. Ты пришел.

Голос шел из центра зала. Там, на возвышении сидел механикум в черно-красной мантии.

— Я Штриз. Я знаю, что ты искал меня. Иначе бы тебя здесь не было. Впрочем. я не совершу ошибку второй раз.

Квирн смотрел на Штриза и внезапно ощутил себя пустым. Вот он добрался сюда, но что же делать дальше? Его память была пуста, как доска, по которой прошлись мокрой тряпкой. Лишь одно непонятное воспоминание крутилось где-то на границе осознания, набухая словно созревающий нарыв.

Фигура на возвышении поднялась. Мантия заколыхалась, когда под ней пришли в движение манипуляторы.

— Не отвечаешь. Ах да, сервиторам речь не нужна. Тем лучше. Мы не потратим время на разговоры.

Квирн смотрел на фигуру, на возвышение, на котором она стояла, на окружающее его убранство зала, на механизмы.

И воспоминание проклюнулось. Квирн ощутил, что время остановилось и он снова оказался в том невообразимом мареве. Его память висела перед ним и он схватил ее.

И вспомнил все.

Он был магосом. Он управлял этой башней с момента ее постройки. Именно он развил культ механикумов на этой планете. Но Штриз... Штриз всегда завидовал ему. Считал себя несправедливо обделенным. Штриз жаждал власти, которая была у Квирна. И он обрел ее. Со своими слугами напал на Квирна в этом самом зале. И вместо того, чтобы убить, превратил его в сервитора. Изуродовал механическое тело, оставив лишь грубые конструкции. Лишил речи и памяти. Сделал бездумным слугой, чтобы не просто испытывать победное торжество, а чтобы унизить и подчинить Квирна.

А потом он отдал его одному из своих приспешников.

Квирн вспомнил все.

Он захотел выкрикнуть это все в лицо Штриза, до сих пор сокрытое под капюшоном. Но не мог.

Вместо этого он бросился вперед, выхватывая пистолет. Струя раскаленной добела плазмы вырвалась из ствола, но не попала в цель.

Квирна перехватил Вольта. Сбросив свой балахон, он стал похожим на паукообразный скелет, с чьего стального позвоночника свисали многочисленные манипуляторы, зазубренные словно лапы богомола. Вольта с неуловимой глазом скоростью напал на Квирна сбоку и пронзил его насквозь своим страшным оружием.

Пистолет выпал из металлических пальцев Квирна, когда нервные сигналы, управляющие телом прервались. Когти Вольты перебили управляющие кабели, раздробили системы управления.

Вольта выпрямился. Тело Квирна сползло на пол с металлическим стуком. Голова, коснувшаяся обсидиановой плиты повернулась и на Вольту уставился полупогасший глаз. Вольта протрещал что-то на бинарном языке и вонзил один из соих когтей прямо в центр линзы. Квирн дернулся и затих навсегда.

По залу разнесся треск бинарного кода. Загудели лифты, из них высыпало несчетное количество техножрецов. Поднялась и решетка, перекрывавшая путь инквизитору и его людям.

Инквизитор вышел в зал и поднялся на возвышение, где в кольце техножрецов лежал магос Штриз. Выстрел инферно-пистолета оплавил его металлический бок, срезал несколько мехадендритов и испепелил мантию.

— Магос? — обратился к нему инквизитор.

— Инквизитор, — магос повернул к нему свой металлический череп, — простите, что не могу встать и поприветствовать вас.

— Я хотел бы забрать останки сервитора для утилизации.

— Я разрешаю это сделать. Мы бы и сами это сделали в любом случае. Дух Машины был осквернен варпом.

— Магос, что заставило его придти сюда?

— Кто знает, инквизитор. Никто не может объяснить мотивации тех, кто находится во власти хаоса.

— Но вы знали его!

— Я сам его сделал, инквизитор. Это был мой друг. Он умирал и я смог лишь сделать его сервитором, чтобы продлить его связь с нашим Богом. И когда я увидел, что он вернулся...

Нижняя часть лица Штриза была человеческой, поэтому его голос не приобрел характерных интонаций, присущих другим механикумам.

Инквизитор повернулся и спустился к телу, неподалеку от которого стоял Вольта, снова скрывший свои страшные когти под мантией.

— Вы хорошо поработали, Вольта. Если бы не вы, Магос был бы мертв.

Вольта повернул голову смерил Инквизитора взглядом своих окуляров, Хищно вспыхнувших, но тут же потускневших до обычной яркости.

— Это был мой долг, Инквизитор. Я служу Богу-Машине и караю врагов его и так будет с каждым, кто отвергнет интересы Омниссии и Империума.