Мелодичное пощелкивание вырвало Илая из объятий сна. Машина, отсчитав время, необходимое на отдых, будила его, но Илай еще целых две минуты лежал с закрытыми глазами. В его круге Машина давала десять минут на то, чтобы встать, совершить утренний туалет и нажать на стене кнопку готовности к работе. Илай знал, что вполне управится и за семь, поэтому позволил себе понежиться в кровати.
Он спал в своей комнате, в которой провел уже почти год. Это было прямоугольное помещение, длиной около семи и шириной около трех метров. Не очень просторное, но Илай не жаловался. Воспоминания о конуре, в которой он жил первые дни, еще не выветрились из его памяти.
Стены в помещении были приятного зеленого цвета, с желтоватым оттенком, напоминавшим листву, подсвеченную ярким солнечным светом. Пол был коричневым, а потолок поблескивал серебристыми искрами. Мебели, кроме кровати, на которой сейчас лежал Илай, в комнате не было, но она в любой момент могла появиться из ниш, скрытых в стенах. Это было воплощение минимализма, тягу к которому в Гражданах воспитывали с колыбели.
«Излишества не нужны, они развращают человека, делая его рабом своих потребностей.» — Илай впомнил слова своего школьного учителя.
Щелчки раздвалались еще дважды, с интервалом в минуту. Как только закончилась вторая серия, Илай вскочил, и подошел к выдвинувшейся из стены раковине. Освежившись, он встал посреди желтого круга, нарисованного на полу и приготовился. Сразу же зазвучала музыка, под которую Илай начал делать зарядку, махая руками, нагибаясь в стороны, приседая и подпрыгивая.
Музыка кончилась так же внезапно, как и началась. Как только стихли ее звуки, Илай подошел к стене. Там, посреди блестящей металлической пластины, находилась большая зеленая кнопка с надписью «Готов». За сотни циклов, проведенных в городе, он так и не перестал испытывать трепет, прикасаясь к уже порядком истертой пластиковой клавише. Сколько рук касалось ее за пошедшие годы? Илай не знал, но догадывался, что их было много. И мысль, что он в числе избранных, которым не надо задумываться о том, как пережить следующий день, приятно согревала его. Погладив пластиковый колпачок, Илай надавил на него.
С этого момента система знала, что гражданин пробудился, привел себя в порядок и готов приступить к дневному циклу. Конечно, система могла распознать все сама, но ее создатели решили, что действие человека на этом шаге будет иметь благоприятное воздействие на психику.
Взгляд Илая скользнул по металлической пластине.
Рядом с этой кнопкой находилась кнопка меньшего размера и имевшая оранжевый цвет. На нее следовало нажимать только в случае плохого самочувствия. Тогда с гражданина снимались рабочие обязанности и его переправляли в лазарет. Илай пользовался этой кнопкой лишь один раз и до сих пор стыдился этого проявления слабости.
Даже отсутствие штрафных баллов не помогло ему справиться с этим стыдом.
Как только Илай убрал палец от кнопки, в помещении раздался голос. Он зазвучал в ушах Илая, приветствуя его и желая удачного дня и хорошей трудоспособности. Одновременно с этим из стены выехал столик, на котором аппетитно расположились тарелки с завтраком. Все было сервировано так, чтобы у гражданина возникло непреодолимое желание съесть все до крошки. Взбодренный напутствием и ощущая зверский аппетит, Илай сел на стульчик, выкатившийся из открывшейся в стене ниши и принялся уминать пищу за обе щеки, тем не менее, не забывая ее хорошенько пережевывать. Спешить не стоило, система замечала даже это и могла укоризненно пожурить торопыгу. Штрафных баллов за такое, по слухам, не полагалось, но рисковать Илай не хотел.
Допив вкусный фруктовый сок, Илай откинулся на стульчике и блаженно погладил живот. Пища была отменной. Он снова вспомнил прошлые циклы. На уровнях ниже еда была куда проще. На завтрак выдавался специальный брикет, залитый сладковатой глазурью и стакан воды, в которой были растворены витаминно-питательные добавки. Разнообразия там не было никакого, отличался только цвет глазури. Но даже эта пища не шла ни в какое сравнение с тем, чем кормили на самых низких уровнях. Илай почти ничего знал о том, что происходит там, вплотную к центральной Оси и старался не думать об этом.
Когда раздался еще один сигнал, стульчик предупреждающе дрогнул несколько раз, призывая Илая подняться, и скрылся в стене. Там же, в стене, спрятался и столик с тарелками. Помещение, где находился Илай, опустело. Кровать исчезла, скрывшись в полу, еще раньше, до завтрака.
Снова раздался голос:
— Илай, — система обращалась по именам, — ты готов приступить к Ежедневному Труду на благо Города и его жителей?
Тон вопроса был таким, что у человека не могло даже возникнуть мысли ответить «нет». Для Илая любой ответ, отличный от утвердительного, был чем-то противоестественнм.
— Да! — И он действительно был готов. Мысли о том, чтобы полениться, о том, чтобы работать небрежно отсекались еще на уровне подсознания.
Он всегда демонстрировал свою готовность. Система видела и оценивала все. Настроения, желания, стремления. Недостаточное рвение каралось штрафными баллами, вносимыми во временную карту. Соответствие ожиданиям системы — поощрялось положительными оценками, но Илай жил не ради баллов. Он действительно хотел трудиться на благо Города.
— Да начнется дневной труд! — И еще две минуты Илай слушал гимн Города, представляя, как другие люди, другие горожане, подобные ему, сейчас так же стоят в своих комнатах и слушают эту торжественную музыку. Музыку Города, который давал им все. Илай был счастлив.
Как только кончился гимн, вдоль одной из коротких стен выдвинулся толстый стержень. Он был покрыт эластичным материалом, удобно ложился в руки и не проскальзывал. Илай подошел к стене, схватился за стержень обеими руками и приготовился. Ждать пришлось недолго.
Из динамиков раздался дробный рокот, завершившийся гулким ударом. Илай напрягся, уперся ногами в пол и начал толкать стержень, как будто толкая перед собой тяжелую тачку. Сначала ничего не менялось, но прошло меньше двух ударов сердца, как Илай ощутил, что стержень поддается его усилию и стены комнаты начинают двигаться вперед. Он сделал шаг, другой, третий. На двадцать пятом раскате, удары прекратились, давая короткую передышку, после которой Илай снова принялся толкать стержень перед собой. Во время перерывов, в комнате раздавались короткие лозунги, подбадривавшие граждан.
— Каждый ватт энергии, производимый тобой, — голос всегда обращался к конкретному гражданину, — идет в копилку Города и расходуется на поддержание комфортной и безопасной жизни. Цель города — благополучие его граждан, но Город не справится без участия каждого из своих обитателей.
— Стабильность, стабильность и еще раз стабильность. Это цель Города.
— Каждый гражданин избавлен от нужды и живет полноценной и насыщенной жизнью. Чтобы так оставалось и впредь, Город ведет каждого из граждан по единственно верному пути в жизни.
— Если ты хочешь отблагодарить Город, отблагодари его трудом. Так ты сможешь ощутить себя частью ритма этого гигантского сердца.
Илай любил эти лозунги. Они полностью соответствовали его мировоззрению.
Когда он был еще маленьким мальчиком и учился во внешней школе, голографические учителя рассказывали, как устроен город. Это был гигантский многослойный цилиндр, наполненный машинами. Все производства были вынесены в каверну под основанием города и были полностью роботизированы. Ни одна живая душа не заходила в эти залы уже много поколений.
Разрезанный как вдоль оси — на кольца — так и перпендикулярно ей, на слои, Город был разделен на комнаты, в которых жили люди. Миллионы людей, каждый в отдельном помещении. Каждое кольцо комнат могло двигаться по окружности и это вращение передавалось на генераторы, находящиеся у самой Оси. Усилия всех граждан превращались в киловатты энергии, которая питала машины, обеспечивающие людей комфортом и пищей.
Но даже в таком идеальном мире люди остаются людьми. Для того, чтобы у граждан был стимул, в городе была внедрена система штрафных и наградных баллов. Наградные выдавались за усердную работу и идеальное соответствие выдвигаемым на уровне требованиям. Штрафные — начислялись за лень, нарушения и каждые тридцать циклов вычитались из наградных, в день Подведения Итогов. Каждый гражданин ждал этого дня. Кто-то — с воодушевлением, кто-то — со страхом.
Если у гражданина оказывалось недостаточно наградных баллов, его переводили ближе к Оси, если он превышал норму — переселяли в комнату ближе к периферии. У самой Оси, по слухам, жилось совсем ужасно. Ежедневный труд был гораздо тяжелее, чем, например, на уровне Илая. Пища была примитивной и обеспечивала лишь достаточное количество полезных веществ, но не вкус, сон был сокращен на час, и этот час гражданин слушал назидательные лекции. Развлечений, а тем более общения с другими людьми, там не было. Илай старался не думать об этом. Такие мысли его пугали. Он предпочитал считать свои наградные баллы, копившиеся в системе. Каждый день он прилагал все усилия, чтобы добиться одобрения системы и приблизить очередной переход между уровями.
Чем дальше от центра, тем просторнее были комнаты, тем вкуснее была еда, тем лучше были развлечения и могла даже появиться квота свободного времени! А на самом краю, говорили, есть даже окна, через которые видно бескрайние поля, леса и чистое голубое небо. Да и работа там была легче. Дальше от центра, больше плечо рычага. Там, где Илай делал шаг, приходилось делать три, зато, без особого напряжения.
Илай представлял это, налегая на стержень и шагая вперед под звуки барабана. Время от времени он прикладывался к небольшому шлангу, свисавшему со стены, чтобы сделать глоток воды. Пот выступал каплями на его коже. Перед его глазами находился светящийся круг, заполнявшийся, словно по движению часовой стрелки. Полный ее оборот занимал семь часов. Семь часов физического труда, с короткими паузами.
Когда круг заполнился целиком, в комнате зазвучали торжественные фанфары. Музыка набирала громкость, раскатывалась приливной волной и пробирала до самых нервов, от нее по спине бегали мурашки и на глаза наворачивались слезы. Каждому гражданину музыка говорила: «Мы смогли! Мы завершили еще один рабочий день! Мы отдали свой долг перед городом!». Илай широко улыбнулся при первых ее звуках.
Одновременно с фанфарами, на стене загорелись зеленые цифры. Увидев их, Илай обрадовался еще сильнее. Сегодня он все сделал правильно. Если бы он допустил оплошность, то по левую руку от него обвиняющим красным цветом отображались бы штрафные баллы. Но их не было.
Более того, сегодня Илай удостоился персональной похвалы. Оповещатель, с голосом заботливого лидера, выразил ему благодарность от лица всего города, после чего сообщил, что Илай попал в список кандидатов на перевод на следующий уровень.
Илай ахнул от неожиданности. После некоторой запинки, он поднял голову и произнес слова благодарности. Никто не знал, оцениваются ли подобные порывы системой, но Илай не сдержался.
Полный радужных мечтаний, Илай встал в центр душевого круга, обрахованного многочисленными дырочками в полу и все десять минут, отведенные на гигиену, нежился под горячими струями воды, после чего дождался, пока его высушит поток горячего воздуха.
Наступил период визуального расслабления. Устроившись в особом кресле, поднявшемся из пола, Илай поправил на голове легкий шлем, закрывавший почти все лицо и приготовился к включению. Каждый раз он ощущал, будто на секунду покидает свое тело.
В этот раз город показывал ему величественный каньон. Илай смотрел, как заходящее солнце опускается к неровным гребням скал, как все вокруг обретает насыщенный красный оттенок. Он ощущал на лице дуновение ветра и сухой запах камня, столетиями выжигаемого солнцем. Он парил над землей, словно птица и не мог оторвать взгляд. От величия зрелища он заплакал. Слезы стекали по его лицу.
Учителя говорили, что в прошлом лишь небольшая часть людей могла позволить себе путешествия. А теперь каждый гражданин, каждый день посещал самые красивые уголки планеты. Только за это стоило быть благодарным городу.
Система перешла в режим социального взаимодействия. Что-то щелкнуло в голове и Илай ощутил себя стоящим на нагретых солнцем камнях. Вокруг него из ниоткуда появлялись другие люди. Облаченные в простую белую одежду, они осматривались, проводя взглядом по величественным скалам, залитым закатным солнцем, по лицам других людей. У каждого на груди висел значок, на котором отображалась цифра. Илай поглядел вниз и провел пальцами по своему значку. На нем отображалось текущее количество баллов набранных гражданином. Он огляделся и направился к небольшой кучке людей, на чьих значках отображались числа, примерно равные его собственному. Общение с теми, у кого было меньше баллов не очень поощрялось, так как система могла оценить это как отсутствие стремления вперед и начислить штраф. По этой же причине Илай никогда не общался с теми, кто добился большего, чем он сам.
Но каждые сто циклов проводились Дни Равенства. В эти дни все люди забывали о достигнутом уровне и могли общаться на равных. Даже изгоям, обитавшим около самой Оси предоставлялась такая возможность.
Неспешная беседа, которую вела компания, где был Илай, внезапно прервалась вторжением извне. Незнакомый гражданин, чей значок показывал цифры, настолько низкие, что его появление здесь было почти чудом, подошел к ним и резким, неприятным тоном заговорил:
— Вам не надоело?! Вам не надоело быть белками в колесе? Это все бессмысленно, мы все просто винтики!
Илай попятился. Еще не хватало, чтобы машина сочла, что его заинтересовали слова безумца. Но даже отвернувшись Илай слышал залебывающийся голос:
— Это не жизнь, это ад! Так нельзя!
Илай, не в силах выносить эти речи бросился прочь. За ним побежало еще несколько человек, беседу с которыми прервало появление незванного гражданина. Лишь отбежав подальше, Илай не удержался и обернулся. Сумасшедшего не смутило их бегство. Он продолжал что-то выкрикивать и махать руками, пока внезапно не исчез, словно его выключили.
— Почему система не отключила его сразу? — Прошептал светловолосый гражданин, стоявший рядом с Илаем.
Илай помедлил и ответил:
— Город всегда все делает правильно.
— Не нам обсуждать решения Города, — поддержал его другой гражданин, вместе с которым Илай убегал с места проишествия.
— Да, — согласился первый, — я должен был догадаться.
Илай понял, что и того, и другого мучает вопрос, получат ли они штрафные баллы из-за этого проишествия. И для Илая, и для его собеседников штрафные баллы могли отсрочить перевод на следующий уровень, который они как раз обсуждали несколько минут назад.
С неба раздался голос. Говорил Город.
— Граждане, только что вы видели печальный случай помешательства. Наш брат, наш товарищ поддался недугу недоверия и теперь нуждается в лечении. Несмотря на то, что все сказанное им звучит страшно, звучит неприятно, Город проявит сочувствие и излечит несчастного. Что касается вас, не переживайте по поводу штрафных баллов. Пусть увиденное сегодня послужит вам предостережением. Вы увидели, каким становится человек, отвергнувший наши идеалы.
Илай услышал, как облегченно выдохнул светловолосый. Да и сам он тоже немного расслабился. Прерванная беседа продожилась и до самого момента отключения никто даже словом не коснулся произошедшего
Перед самым сигналом, призывающем ко сну, когда Илай уже нежился в кровати, он снова подумал, как ему повезло. Ведь он живет насыщенной жизнью, не испытывая нужды и не страдая от проблем. Внезапно в памяти всплыло сегодняшнее проишествие. Илай поежился и отогнал мысли прочь. Он твердо решил, что никогда не станет таким.
— Спасибо, Город, — шепотом сказал он в темноту и заснул.